Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Маленькие пожелтевшие треугольники, пропахшие порохом, ветхие страницы с выцветшими чернилами и кляксами. Фронтовые письма до сих пор во многих семьях бережно хранятся и передаются как реликвия будущим поколениям, чтобы мы никогда не забывали. Каждое письмо пропитано тоской и любовью, надеждой на будущее и рассказами о жизни в тылу и на передовой.

У каждого письма своя история, отражающая, как зеркало, судьбу семей, которых коснулась страшная и неотвратимая рука войны. Письма, от которых мурашки по коже, ком в горле и слезы на глазах. Письма, рассказывающие историю целого народа, письма, ставшие самой историей.

сайт подготовил подборку фронтовых писем, чтобы сохранить память о войне. Хотя бы для того, чтобы она больше никогда не повторилась.

«Здравствуй, дорогой сынок Толя! 22 июня исполняется год, как я не видел тебя. Я очень соскучился по тебе, часто тебя вспоминаю. Тебе уже пять лет, вот какой ты большой. Расти, сынок, будь умненьким, люби своего братишку, учи его. Я скоро вернусь. Вот прогоним всех фашистов, и вернусь. Крепко целую тебя. Твой папа».

Из письма неизвестного солдата

«Девочка моя, приготовь себя к разлуке. Впереди 1942 год. Живи, как и я, надеждой на встречу».

«Здравствуй, Верусинька и сынулька Эдинька! Верушечка, не грусти. Готовься к зиме. Купи сыну валенки и сшей ему шубку. Люблю вас. Алексей».

Из писем Алексея Рогова, командира эскадрильи авиаполка. Звание Героя Советского Союза получил посмертно

«Ранило в правую ногу. Сделали операцию, вытащили осколок. Ранение легкое - уже хожу на перевязку сам. Надеюсь, что скоро заживет и опять буду бить немецкую гадину. За измученный наш советский народ, за вас, мои родные».

Гвардии сержант Андрей Гаденов. 10 ноября 1942 года

Солдат Борис Ручьёв

«Недалеко от места, где мы стоим, расположен лагерь. Лагерь уничтожения. Ты, наверное, читала в газетах о лагере на Майданске. Так этот лагерь в несколько раз превосходит майданский. Шесть миллионов человек было уничтожено там. <...> Камеры, в которых людей душили газом; печи для сожжения трупов; рвы, в которые сбрасывались трупы, вернее, укладывались с немецкой аккуратностью - один ряд головами в одну сторону, другой - в другую. Рвы, доверху наполненные кровью. И во всем и везде эта дьявольская немецкая аккуратность.

Может быть, в тылу не все верят описаниям этих бесчисленных ужасов. Да и в самом деле трудно поверить, что люди, похожие внешне на нас, могли дойти до такой нечеловеческой жестокости. Но когда видишь все это, задаешь себе вопрос: кто они, эти существа, захотевшие истребить человечество? Люди ли это? Конечно, это не люди! Скоро настанет конец этим ужасам, будет расплата».

Борис Ручьёв. 7 марта 1945 года

«...Свободного времени мало. Многому приходится учиться на ходу. Но не стоит унывать. Мы победим. Мама, папа и бабушка, за меня не беспокойтесь. Не плачьте. Все хорошо. Ваш сын Коля».

Николай Дронов. Погиб под Керчью в 1942 году

Герои Советского Союза старший сержант Закир Асфандияров и сержант Вениамин Пермяков читают письмо из дома

«В дни, когда Вы, дорогой Александр Константинович, не щадя своей жизни, защищаете каждый метр советской территории, мы клянемся учиться на „хорошо“ и „отлично“, быть дисциплинированными, помогать фронту. Только вы, дорогие защитники Родины, громите ненавистного всему советскому народу врага».

Письмо школьников своему учителю Александру Беневоленскому на фронт

«Здравствуйте, дорогие мои и навсегда любимые мною ребята! Час назад вспоминал в землянке боевые итоги, своих родных и близких. Открылась дверь - и вместе с клубами холодного воздуха в землянку входит почтальон. Подает мне письмо, написанное детским подчерком, с волнением вскрываю конверт. Мои товарищи попросили прочитать ваше письмо вслух, что я и сделал. Все мы довольны, что наши маленькие товарищи помнят о нас, шлют нам свой пионерский привет.

Ваши теплые слова, ваши пожелания очень дороги для нас. Они согревают нас. Вот уже четыре месяца, как я со своими товарищами нахожусь на этом участке фронта. Мы прибыли сюда в дни, когда враг, собрав все силы, пытался захватить город. Сотни самолетов летали над нами, они ежедневно сбрасывали сотни бомб. Город был затянут дымом пожарищ, горели дома, заводы, штабеля леса, бензобаки, горело то, что создавалось многолетним трудом народа нашей Родины.

Враг не жалел ничего. Но мы сумели выполнить приказ Сталина и веление Родины: „Назад ни шагу!“ Мы выстояли, хотя порой было очень тяжело, особенно в дни, когда по Волге шел густой лед и людям под артиллерийским и минометным огнем приходилось на лодках доставлять нам продукты и боеприпасы.

В том, что Сталинград отстояли, заслуга не только воинов, но и всего советского народа, это заслуга тыла, которой бесперебойно ковал нам оружие, посылал технику, боеприпасы. Помните, ребята, будет и на нашей улице праздник...

Овладевайте знаниями, изучайте крепко русский язык и литературу, географию и историю, военное дело и немецкий язык. Мы же обещаем вам выполнять наши задачи, а вы справьтесь на „отлично“ со своими задачами. Если мы выполним это, то победим врага. С фронтовым приветом А. Беневоленский».

Сохранилось огромное количество писем, отправленных бойцами с передовой в годы Великой Отечественной войны. Некоторые из них - на diletant.media.

***

Миша, Стюра, Валя!

Живите дружно, не ссорьтесь, не обижайте друг друга, слушайтесь мамы. Летом не забывайте читать и писать, и рисовать. Прежде чем играть, сперва сделай, что тебе поручили сделать, а потом и поиграть можно. Всё, что хотите сделать, всегда спросите мамы разрешения.

Ваш папа, Белоносов В.

***

Любимая дочурка, получил твой платочек и восхищен твоим рукоделием.

Какая ты у меня умница, мама тобой очень довольна.

Будь всегда послушной и трудолюбивой девочкой и крепко люби своего папуську.

Роднушка, что-то ты мне не написала, как тебе понравились мои платочки, они только для твоего носика-курносика.

Девочка моя милая, меня мама приглашает приехать к вам в отпуск. Этого сейчас сделать нельзя, вот скоро кончим с немцами и папа приедет с победой домой.

Катуська, хорошо и во всем слушайся мамочку. И больше не болей.

Кто у тебя подруги, и ходят ли они к тебе?
Есть ли у тебя саночки?
Тепло ли твоим ножкам?
Целую тебя, деточка.

Твой папуська

Михаил Новиков, 1943 г.

***

Дорогие фронтовые товарищи, милая моя подруга Нина. Если я погибну в этом бою, то после смерти сообщи моей маме, что я, ее дочь, честно выполнила свой долг перед Родиной. Да, мне, конечно, жаль, что так рано кончилась моя жизнь, но за меня отомстят другие. Нина, я была медсестрой. Ведь это самое прекрасное — спасать жизнь человеку, который борется за нас, защищает нашу Родину от коварного врага, борется за наше будущее.

Вот и все, что я прошу передать моей маме. Валя Колесникова.

***

Здравствуйте, мама!

Шлю вам горячий, сердечный привет и желаю всего хорошего в вашей одинокой жизни. Сообщаю вам о том, что с госпиталя я выписался. Лежал в г. Смоленске. Оттуда поехал и побывал кое-где. Как, например, в Москве. Был и сейчас, вот, нахожусь в Калуге и пишу вам даже на почте. Отсюда, конечно, не сегодня, то завтра уеду на фронт опять. Близко от вас был, да не пришлось побывать дома. Опять война, но ничего.

Мама, вы получали ли мои письма из госпиталя — я оттуда писал. Пока до свидания. Крепко целую.

***

Здравствуй дорогая сестра Фрося!

Шлю привет с фронта, Ваш брат Михаил. Привет Оле, Толе, Вале.

Фрося, я решил еще написать попытаться письмо Вам, но надежды не имею получить от Вас ответа, так как за все время моей жизни на фронте, я от Вас не получал ответа.

На все мои писанные письма, сообщаю о своей жизни:
Я живу по-прежнему. Беспощадно громим немецких фашистов. За все время был и в настоящее время остаюсь невредим.

Фрося, меня смущает, то что я от Вас ни от кого не получал писем. Фрося, если удастся получить мой адрес, то хотя-бы напиши письмо на имя командира части 24539.

Пока остаюсь жив, здоров.

Сваровский Михаил Г.

***

Здравствуйте, незнакомая мамаша Баландова Александра Петровича.

Козленко Федор Никифорович, товарищ вашего сына, и хочу сообщить, если вы не знаете это сообщение, для вас будет большим несчастьем — ваш сын Баландов Александр Петрович погиб за Родину 11-го сентября 1944 г.

Похоронен в городе Радзымин, Польша. Я вам в этом письме посылаю сообщить, что вашего сына, мы его похоронили хорошо и поклялись над могилой отомстить врагу за его смерть. Вот что я могу сообщить про вашего сына, с которым я долгое время служил и хорошо знал.

Мамаша, я буду ждать письмо от вас, а сейчас до свидания, шлю вам низкий поклон.

Козленко Фёдор Никифорович

***

Здравствуй, моя Варя!

Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.

Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.

Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.

Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.

А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

Твой Иван Колосов

***

Здравствуй Тасенька!

Твои письма получил. Писать широко нет времени, сама знаешь.

Жив, здоров.

Говорят, война кончается. Сегодня мы встретились с войсками наших союзников на р. Ельба. Мы все время в пути по Германии, последнее время совсем без боев.

Да, сейчас самая интересная, не весьма ясная, политическая обстановка в мировом масштабе.

Письмо Ване, писанное мной на госпиталь, возвратилось.

Привет всем.

Любящий вас

Тимофей Шугалий

Старая бумага упорно заворачивается по сгибам, продавленным больше шестидесяти лет назад. Выцвели чернила, поблекла типографская краска на почтовых открытках. Письма с фронта до сих пор бережно хранят во многих семьях. У каждого треугольника своя история: счастливая или печальная. Бывало и так, что иногда весточка с фронта о том, что родной человек жив-здоров, приходила после страшного казенного конверта. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошибке. И ждали - годами, десятилетиями.

Письма с фронтов Великой Отечественной войны - документы огромной силы. В пропахших порохом строках - дыхание войны, грубость суровых окопных будней, нежность солдатского сердца, вера в Победу…

Важное значение в годы войны придавалось художественному оформлению связывающей фронт и тыл почтовой корреспонденции - конвертов, открыток, бумаги.

Это своеобразная художественная летопись времен военного лихолетья, обращение к героическому прошлому наших предков, призыв к беспощадной борьбе с захватчиками.

16-летняя Соня Степина не сразу решилась написать бывшему учителю математики Михаилу Еськину письмо на фронт и признаться ему в любви. И только после нескольких писем, которые получил от него коллектив школы, Соня послала Михаилу весточку. В ней девушка писала: «Часто вспоминаю ваши уроки, Михаил Петрович. Помню, как дрожала и трепетала при каждом звуке вашего голоса…»

И вскоре командир взвода Михаил Еськин ответил Соне: «Я прочитал твое письмо с большой радостью. Ты не представляешь, как счастливы здесь люди, читая письма от знакомых и близких». Переписка стала постоянной. Когда Михаил сообщил Соне, что «немного поцарапан и теперь отлеживается в медсанбате», девушка с горячностью ответила: «Я бы прилетела, будь у меня крылья…» Молодые люди полюбили друг друга.

Почти три года длилась эта переписка. В 1944 году Михаил и Соня поженились.

С началом военных действий миллионы людей оказались в действующей армии. Шла массовая эвакуация из прифронтовой полосы. Многие люди поменяли адреса, место жительства. Война разлучила тысячи семей. Вся надежда была на почту, которая помогала найти близких - в тылу и на фронте. Ежедневно уходили на фронт тысячи писем, открыток, газет и журналов. Не меньше шло писем с фронта - в разные города, поселки и села, туда, где были оставлены родные люди.

Многие письма бойцов написаны бесхитростным языком, в основном о том, что их волновало. Только вот читать эти строки сложно - комок застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы. Василий Иванович Волков, житель Алтая, где осталась его семья, в письме обращается к жене: «Многоуважаемая Маня! Шлю привет детям - Зое, Коле и Вале. Я жив-здоров. Манечка, береги детей. Обрати внимание на здоровье Зои. Она у нас слабенькая. Ей нужно пить молоко».

Война никого не щадила. Жестоко она обошлась и с этой семьей. У Василия Волкова в годы войны погибли два брата. Его сестра Мария жила в Ленинграде, где заведовала детским садом. Во время переправы по «Дороге жизни» машина с детьми от артобстрела на ее глазах ушла под лед. Потрясенная увиденным, Мария тяжело заболела, а в 1947 году умерла. Погибли в боях и братья жены Василия Волкова. Сам старший лейтенант Василий Волков пал смертью храбрых в 1943 году. Трудно пришлось Мане Волковой. Зое в это время только исполнилось 10 лет, ее сестре Вале - 7, братику Коле - 3 года.

Сегодня почти невозможно найти музей или архив, где бы не хранились письма фронтовиков, до которых подчас у исследователей «не доходят руки». А ведь история Второй мировой войны глазами ее участников - важный исторический источник. И специалисты считают, что работу по сбору писем с фронта надо продолжать, ибо уходят из жизни хранители солдатских писем.

Без малого 60 с лишним лет собирает письма фронтовиков москвич, майор в отставке Юлий Соломонович Лурье. Первым письмом в этой большой коллекции стало письмо отца с фронта, которое семья Юлия получила в 1941 году. Сам Юлий в ту пору был подростком. В большом собрании писем Лурье фронтовые вести воинов - от солдата до маршала. Так, рядовой Виталий Ярошевский, обращаясь к матери, писал: «Если погибну, то погибну за нашу родину и за тебя». Петр Сорокин, пропавший без вести в 1941 году, успел написать всего несколько писем своим родным. Вот строки одного из последнего.

«Здравствуй, мамочка! Не беспокойся обо мне… Я уже прошел боевое крещение. Будем в Кронштадте, обязательно пошлю тебе шелк на платье». Но не успел.

В родной город слал свои весточки жене и маленькому сыну Алексей Рогов, командир эскадрильи авиаполка, совершивший более 60 вылетов. В каждом его обращении к жене чувствуется неподдельная любовь и тревога за близких. «Девочка моя, - писал Алексей жене из Новочеркасска, - приготовь себя к разлуке. Впереди 1942 год. Живи, как и я, надеждой на встречу». Следующее письмо он отправил домой из Московской области: «Здравствуй, Верусинька, и сынулька Эдинька! Верушечка, не грусти. Готовься к зиме. Купи сыну валенки и сшей ему шубку. Люблю вас. Алексей». Последнее письмо датировано началом октября 1941 года. Его Алексей написал за несколько дней до своей гибели. Звание Героя Советского Союза он получил посмертно.

Дожить до победы мечтал Николай Дронов, погибший под Керчью в 1942 году. «…Свободного времени мало. Многому приходиться учиться на ходу. Но не стоит унывать. Мы победим. Мама, папа и бабушка, за меня не беспокойтесь. Не плачьте. Все хорошо. Ваш сын Коля».

Не было на фронте человека, который бы не скучал по родному дому. Неслучайно почти все письма начинаются с обращения к родным и близким: «милая мама», «мои родные», «дорогие мои дети», «любимая Маша» и т.д. Как правило, в письмах бойцов встречаются короткие повествования о войне. Отправляли родным стихи, фотографии, вырезки из газет-листовок. Поскольку письма писали прямо с поля боя, «с переднего края», фронтовики по мере того, как шла война, все чаще указывали места, где шел бой. Обычно всего одной строкой: «пишу из Пруссии», «отстояли Одер», «привет из Беларуси».

До самой победы воевала гвардии старшина Наталья Черняк. В своем письме матери она писала: «Милая, мама! Вчера у нас в части был большой праздник. Нашему корпусу вручили Гвардейское знамя. Мамочка, мне выдали новые сапоги. Мой 36-й размер. Представляешь, как я довольна. Сейчас 3 часа ночи. Сижу на дежурстве и пишу тебе. Читаю в свободное время Маяковского. Да, чуть не забыла, мамочка, пришли мне ноты: вальсы Штрауса «Весенние голоса», «На голубом Дунае», украинские и русские песни. Это нужно для нашего оркестра».

Долго хранились в семье москвичей Зенько письма с фронта Фадея Фадеевича Зенько, пока его родственники не передали их в музей. Фадей Зенько незадолго по победы погиб. Его письма адресованы жене Анне и детям. Вместе с сотрудниками института инженеров железнодорожного транспорта она была эвакуирована на Урал. Анна Ивановна с двумя детьми поселилась в селе, где ее избрали заместителем председателя колхоза.

Трудно было, тяжело. Но выжить помогали ей письма от мужа. Он тревожился о том, как его жена и дети перенесут уральские морозы: «Это замечательно, что вы приобрели валенки. Надо сшить шапки-ушанки, чтобы наши малыши не замерзли. Анечка, не забывай думать о себе». Чувствуется огромное желание мужа хоть как-то уберечь от невзгод жену и детей. Дети Фадея Зенько вспоминали, что мать, читая письма с фронта, то плакала, то смеялась. Они заряжали ее своим оптимизмом.

В колхозе не хватало людей, не было в достатке техники, трудности были с семенами. Анне Зенько, вчерашнему инженеру одного из ведущих московских институтов, совсем было непросто приспособиться к сельской жизни. О том, что она трудилась, не покладая руку, говорилось в очередной весточке мужа: «Узнал, Аня, в твоем письме, что отзывы руководителей района о тебе хорошие. Очень рад и горжусь. Ваши успехи - наши успехи».

Многие военные открытки сопровождались не только картинками, но и официальной цитатой Сталина: «Мы можем и должны очистить свою землю от гитлеровской нечисти». Люди писали в письмах и открытках, приближая победу: «Я буду бить врага до последних сил…», «…отомщу за разрушенное село», «Верю, что расквитаемся с фрицами», «Мама, немчура бежит от нас, мы им зубы переломали»…

Конвертов не хватало. С фронта приходили письма-треугольники. Отправляли их бесплатно. Треугольник - это обычный лист из тетради, который сначала загибали справа, потом слева направо. Оставшуюся полоску бумаги вставляли внутрь треугольника.

Уже давно переписка близких людей той поры перестала быть личным делом. Это уже история. В историческом музее города Рославля собрана большая коллекция фронтовых писем. Николай Иевлев написал свое письмо домой за 3 недели до начала войны: «Мама, обо мне не тревожьтесь. Все хорошо. Очень жаль, что нашим садом некому заниматься. У нас ведь чудесные яблони. В месте, где находится наше военное училище, очень красивые леса. По утрам можно увидеть лосей».

Леонид Головлев почти два года не мог отыскать свою семью. Только в 1943 году близкие получили от него письмо: «Ничего не знал о вашей судьбе, тревожился. Не могу представить, как вы пережили оккупацию. Будем надеяться, что теперь все будет хорошо. Что сказать о себе? Воюю. Жив и здоров». Леонид пропал без вести в 1944 году. Отцовской любви полны письма Николая Фескина. В тылу у него остались жена Евдокия и трое детей. Вот несколько фраз из письма фронтовика: «…Целую вас много раз. Очень хочу увидеть. Дети - Валя, Витя и маленькая Мирочка - мне снятся».

В 1995 году дочь Николая Фескина Мира Колобнева передала письма отца в музей.

Человек всегда остается человеком, даже в самых сложных условиях. В годы войны молодые люди часто переписывались заочно. Так, офицер действующей армии прислал незнакомой ему Екатерине Катаевой письмо с фронта. Екатерина Карповна говорила, вспоминая это время: «Наших женихов поубивало на войне. Мой парень погиб под Сталинградом. А тут пришло письмо от Семена Алекимова. Поначалу не хотела отвечать. А подумала о том, как наши солдатики там воюют и ждут писем, решилась на ответ».

Нелегко жилось Кате. Их было пятеро у матери. Отца не стало в 1936 году. Чем больше переписывались молодые люди, тем крепче становились их чувства. Старший лейтенант Алекимов не раз был на волосок от смерти. Помнит, как чудом выжил во время бомбежки, когда их взвод переправлялся через реку Березину, как бывали под обстрелами немецких самолетов. После войны Семен Алекимов скажет: «За один день на войне проживаешь и десять жизней, и десять смертей. Но всегда мечтал о своей Катюше». Катя и Семен сумели пережить все невзгоды, судьба соединила их.

Почти в каждом солдатском письме можно прочесть строки о боевых товарищах, погибших в боях, желании отомстить за них. Кратко, но драматично звучат слова о гибели верных друзей в письме рядового Алексея Петрова: «Наш танковый корпус вышел из боя, а людей погибло много». А вот что писал сын Иван отцу в деревню: «Батя, какие идут тяжелые бои… знал бы ты, как сражаются мои товарищи».

Солдат Владимир Трофименко сообщил своим близким в Сумскую область: «Мы нанесли под Бобруйском тяжелый удар по немцам. Хочется, чтобы 1944 год был последним годом войны. Теперь немцы поднимают руки перед нами, молодыми солдатами в запыленных гимнастерках. Я уже сейчас вижу будущее мирное время, слышу пение девушек, смех детей…» Это письмо, как и другие весточки от Владимира, попали в местный музей. За годы бумага стала совсем прозрачной. Но хорошо видны слова автора. Есть в письме и вычеркнутые строки. Эта цензура постаралась. Везде пометки: «проверено военной цензурой».

Еще в августе 1941 года в газете «Правда» в «передовице» было написано о том, что очень важно, чтобы письма находили своего адресата на фронте. И далее: «Каждое письмо, посылка…. вливают силы в бойцов, вдохновляют на новые подвиги». Не секрет, что немцы уничтожали узлы связи, разрушали телефонные линии. В стране была создана система военно-полевой почты под началом Центрального управления полевой связи.

Только в первый военный год Государственный комитет обороны принял несколько решений, которые касались продвижения корреспонденции между фронтом и тылом. В частности, было запрещено использовать почтовый транспорт для хозяйственных работ. Почтовые вагоны «цепляли» ко всем поездам, даже к военным эшелонам.

Непростая была служба у военных почтальонов. В штатном расписании должность почтальона именовалась как экспедитор. До Берлина дошел почтальон Александр Глухов. Он ежедневно обходил все подразделения своего полка, собирал письма, написанные бойцами, доставлял их на полевую почту. Не раз пришлось побывать в бою. В его огромной сумке всегда находилось место для открыток, бумаги и карандашей для тех, кто не успел запастись этими нужными принадлежностями.

Александр Глухов спустя годы вспоминал, что знал фамилии многих бойцов. Однако почти после каждого боя были потери личного состава. Уже в штабе полка он на письмах, не дошедших до адресатов, ставил пометку «выбыл из части». Сами фронтовики такие письма называли «неврученкой».

Не легче было работать почтальоном и в тылу. Валентину Меркулову «определили» в почтальоны, когда она училась в 4-м классе. До обеда она училась в школе, а после занятий занималась разноской писем. Из поселка Булгаковский, что в Орловской области, где она жила с больной матерью, эта девчушка отправлялась с письмами по близлежащим деревням каждый день, в любую погоду. Позднее Валентина, вспоминая военное время, поделилась с читателями местной газеты впечатлениями: «Теплой одежды у меня не было, но мама раздобыла у кого-то из соседей фуфайку и резиновые калоши. Так я и ходила».
Уже тогда юной Валентине пришлось столкнуться и с горем и с радостью. Некоторые письма люди читали всем деревней или селом. Каждого интересовали вести с фронта. Но немало было и похоронок. Не обошла беда и их семью. Мать Валентины потеряла на войне двух братьев. Валин отец умер позже, когда пришел с фронта.

Героям Великой Отечественной,
павшим на полях сражений,
посвящается...

Стали тоньше нервы…
Она прошла всего лишь два квартала…
Девчушечка 14-ти лет
Нести устала
с похоронкою конверт.
Нет горше, нет ужасней новостей;
И этот плач невыносимо слушать:
«Зачем господь мне подарил детей?! -
заплачет мама. - Петенька! Петруша!»
Нет горше, нет ужасней новостей,
Ей кажется невыносимой ноша:
«Ну как же мне растить троих детей?! -
жена заплачет. - Мой Алёшенька! Алёша!!!»

Когда ж Раиса треугольники вручала,
Вся улица и пела, и плясала!
И, получив привет с передовой,
Смахнёт слезинку мать:
«Сыночек мой! Живой!»
…
От гильзы световой поток,
Где в керосине скруток ваты.
Исчадно-дымный фитилёк
Бросает тени в потолок
Штабной землянки в три наката.
Пока затишье и пока
Блестит во мраке капля света
Не спи, солдат, у огонька,
А изложи издалека
Слова любви, слова привета…
Пусть по тетрадке без полей
Сползает исповедь наклонно
В глубь милых дорогих полей
Под парусами тополей,
Не ждущих от тебя поклона.
Ты поздоровайся пером,
Прикрученным к лучинке ниткой,
С родимым домом за бугром,
С рядами яблонь за двором,
С гостеприимною калиткой.
Пока затишье и пока
Фитиль слегка на ладан дышит,
Рождайся за строкой строка:
Ты - жив! О том наверняка
Никто другой уж не напишет.
Мир создан для добра и света:
Вот почему о том и речь,
Пока ведь в наших силах это -
Живое
для живых сберечь!

Писем белые стаи
Прилетали на Русь.
Их с волнением читали,
Знали их наизусть.
Эти письма, поныне
Не теряют, не жгут,
Как большую святыню
Сыновьям берегут.

В канун Дня победы люди с особым чувством ожидали писем.

Армянин Эдуард Симонян воевал в танковой бригаде, которая входила в состав Сталинградского корпуса. В 1944 году в их бригаде осталось только 7 человек. Не раз был ранен, лежал в госпиталях. В конце войны его мать получила извещение о гибели сына. И вдруг неожиданно для нее пришло письмо, заветный треугольник, в котором Эдуард писал: «Милая мама, я получил ранение в Латвии. Лежу в госпитале. Рана моя на левой ноге потихоньку затягивается. Скоро победим немчуру, тогда заживем весело и счастливо».

А это строки из письма Михаила Мартова 9 мая 1945 года, адресованные жене: «Милая Тамара! Всю ночь не спал. Палили из всех видов оружия. Вот она, победа! Свершилось то, о чем мечтали все эти годы… Мы сейчас в Восточной Пруссии. Здесь красиво, весна».

Артиллерист Николай Евсеев сообщил родным в село Новочеркасское: «9 мая вместе с сослуживцами возвращался из Вены, но по дороге сломалась машина. Все вышли из нее. Слышим, где-то вверх стреляют. Пошла трасса по небу, потом - вторая… Вот тогда всем стало ясно - это конец войне!»

Сегодня почти в каждой семье есть шкатулка, где хранятся фронтовые письма, фотографии и боевые награды. У каждой семьи своя история. Но всех объединяет одно - общая причастность к трагическим событиям Второй мировой войны. До сих пор письма с фронта, обожженные, надорванные, полуистлевшие, трогают нас до глубины души.

С годами не забываются уроки той войны - горькие и победные. И всякий раз 9 Мая как-то по-особенному торжественно звучат слова: «Подвиг народа бессмертен».

Есть в музее истории ВолгГТУ особые экспонаты. Хранятся они под стеклом, и подержать их в руках удается не всякому. За каждым из них стоит судьба человека, защитника, воина. О чем думали вчерашние студенты, о чем мечтали, что чувствовали?.. Все переживания и надежды – в маленьких фронтовых треугольниках, адресованных родным. Вот некоторые из писем Сергея Смирнова, студента Сталинградского механического института, так тогда назывался ВолгГТУ.

Время 6 часов вечера. Здравствуйте дорогие родители, братишка Саша, сестры Тамара, Вера, Валя, Клавдия и все остальные. Подъехали к станции Обливской. По пути никаких происшествий не произошло. Все живы и здоровы. Чувствуем себя хорошо. По пути встречаются очень красивые места (еловые и сосновые леса и т.д.). Погода хорошая, теплая. Пока до свидания. Целую крепко вас всех. До свидания.

Ноябрь 1941 г.

Село Солодчи Сталинградской области. Здравствуйте дорогие родители, Тома, Саша, Вера, Валентина, Клавдия, Николай, Коля, Люсенька, Люба, Юра. Привет и всем остальным знакомым и товарищам.

Нахожусь в селе Солодчи. Был в Иловле, вернее доезжал до Иловли. Проезжал около Сталинграда, мимо него... Зря не взял из дому теплую шапку, потому что стало холодно, везде выпал снег. Немного приходится и мерзнуть, ну ничего. Скоро получим теплую одежду. Из Иловли дал вам телеграмму. Если будет возможность, поговорю с вами по телефону из какого-нибудь города.

Пока до свидания. Передавайте всем привет. Обо всем расскажу подробно, когда вернусь домой. Целую крепко всех... Обо мне не беспокойтесь. Вернусь героем...

3.12. 41 г. Село Александровка.

Здравствуйте мама, папа, Тома, Саша, Вера и все остальные, привет всем знакомым.

Должен вам сообщить, что сейчас нахожусь в селе Александровка. Село находится в 7 км от Солодчи, куда мы прибыли сначала, о чем я писал вам в предыдущем письме. Живем в школе. Очень тесно. Обещают построить нары.

Село находится в 40 км от Иловли и в 30 км от Липок. Стало холодно (-22). Очень скверно, что очень малые сапоги, но думаю их как-нибудь заменить...

Теперь могу получать письма и от вас... Так что пишите письма по адресу: с. Александровка, Солодчинского района Сталинградской области. Почта до востребования. Смирнову Сергею Ивановичу. ...В письме сообщите, виделись ли вы с мамашей Виктора Пенкина. Вообще, в письме сообщите обо всем. Передавайте всем привет. Скажите адрес Сашке и еще кому-нибудь, чтобы они написали мне письма. Пока до свидания. Целую крепко всех. Пишите скорее ответ.

Апрель 1942 г.

Здравствуйте дорогие родители. Привет брату и сестрам. Поздравляю вас (хотя и поздно) с приближающимся 1 Мая. Желаю наилучших успехов в вашей жизни. Это письмо пишу вам из густого леса. У нас здесь сейчас настоящая весна со всеми ее прелестями, внушающими в сознание каждого быстрый разгром немецких полчищ. Сообщаю, что я жив и здоров, именно такой, каким вы меня провожали... Вот уже почти месяц, как я не получал ни одного письма из родного дома... Приближается год с момента вероломного нападения Германии на нашу землю, как гитлеровская армия истекает кровью на русском фронте... и подойдет день, как вся их начатая … (ред. здесь и далее текст не сохранился). Настанет снова жизнь, вернутся к родным и любимым миллионы людей... Вернусь и я домой, и обязательно с Виктором, вспомним былые дни: суровую зиму, знойное лето, прохладную весну, тяжелые моменты, трудные переживания и, наконец, вспомним окончательную победу...

Виктор посылает вам всем привет и поздравляет с праздником 1 Мая. Да, чуть не забыл. От нас в Сталинград в училище, где раньше учился и я, уехало 3 человека, одного из которых, вероятно, знает Тамара: Золотарев Михаил, бывший студент пединститута. Если интересуетесь, то можете узнать кое-чего и у него... Пока до свидания. Целую крепко вас всех.

На ваш запрос относительно своего брата Смирнова Сергея Ивановича сообщаю, что он действительно находился в нашей части и с 23 июня 1942 года числится в числе без вести пропавших в боевых действиях в Ленинградской области.

С уважением к Вам зам. командира части 51853 «ы» по политической части майор Романов.

Здравствуйте, дорогие!
Пишу на скорую руку.
Вы знаете, конечно, о происходящих сейчас военных действиях.
Наша часть тоже выступила в первый же день на границу.
И бьем сейчас немчур, аж пыль идет. Выбили их за границу и не пускаем на нашу Землю. Я с одним младшим лейтенантом командуем огневой батареей.
В общем, получаю боевое крещение и богатейшую практику.
За меня не беспокойтесь. Война - есть война, и я не один.
Настроение мировое. Правда, я еще не видел ни одного разрыва.
Даже не верится, что я на фронте, как будто мы на боевых стрельбах в училище.
Обеспечены отлично. Находимся в 13 км от противника. Только видел самолеты и слышал бомбежку Черновиц. Пока все. Побольше спокойствия. Будьте уверены, что немца загоним так, как надо. Привет всем.

Пока адрес свой не знаю. Узнаю, напишу.
С приветом, Борис. 25.6.1941 г.
Пишите на адресс:
г. Черновицы п/я 20/9
Л-т Кобец

Здравствуйте, дорогие!
Стараюсь по возможности на всех привалах писать вам.
Но с почтой неважно, за это я уже не отвечаю.
Я жив, здоров, лучшего себе не желаю. Чувствую себя прекрасно.
Как вы живете? Я знаю, как вы беспокоитесь за меня, но улучшить положение я никак не могу, вы это тоже понимаете.
Мы сейчас подходим к месту назначения, где станем в резерве.
Пишу на дороге, сейчас зайдем в г. Тульчин, возможно я там брошу это письмо.
Адрес свой пока не имею. Как только дадут, я вам напишу.
Многое бы мог написать, еще больше рассказать, но сами понимаете на ходу много не напишешь, да и по почерку видно.

Ну, пока, всего хорошего. Я вам написал уже письма четыре. Не знаю, получаете ли вы их.
Думаю, хоть одно дойдет.
С приветом всех! Целую!
Борис 20.7.1941 г.

Здравствуй, Нюра!

Спешу тебе сообщить, что письмо я твое получил и вот при ответе на него думаю, какое бы найти слово, чтобы выразить от души большую благодарность тебе за него.
Жизнь моя течет своим чередом с стремлением мстить немцам за любимого брата и за народ.
Вот на днях я случайно встретился с Зариповым, который жил и работал все время у нас в Бондюге, знает хорошо всех моих братьев и также людей в Бондюге. Эх, какая была для меня радость, ведь я давно искал, где бы увидеть хотя бы одного земляка. Он мне рассказал, что с ним служит еще Самосватова, имя забыл ее, - девушка, которую я что-то на личность не знаю, но фамилия мне очень знакомая. И когда я увидал его, то я почувствовал, что побывал дома, разговаривал со своим земляком.
Скоро будет три года, как меня нет в Бондюге, и за эти три года много утекло воды в нашей любимой реке Каме. А какие изменения произошли - очень и очень большие изменения, и их очень много. Да и мы в связи с изменениями в стране очень во многом изменились. Вот сейчас мы можем сказать - научились жить в любой обстановке, ты не можешь представить, в какой обстановке и условиях подчас бываешь, и ничего - будто так и надо. Усталость в настоящий момент никогда не чувствуешь.
Нюра, пиши, пожалуйста, почаще, для меня это будет большое счастье.
Все, Нюра. С приветом, Миша.
5 августа 1943 года.

2 января 1946 года.
Письмо из города Кыштыма.
Здравствуйте дорогие родители, мама, сестра Зина и сноха Нина и мой кресник Гена. Мама я поздравляю с Новым Годом. Мама, я сообщаю, что получил уже три письма, два письма получил сразу, когда они писаны 15 декабря и 25 декабря. Мама, я очень был рад, потому что я не получал 7 месяцев.
Мама, я узнал, что делается дома и что делают Нина Васишна. Мама, ты спрашиваешь. что звать нет Гены. Мама, я тебе советую, если Нина подумает о вас и не возмет Гену, то его не бросайте, как-нибудь кормите с Зиною. Вот я прийду домой насовсем. Сам буду кормить. Да мы такие несчастливые: брат погиб и отец погиб. Раз мы такие несчастливые, прийдется взять этого Гену. Мама, я сообщаю про свою жизнь, ну мама пока жив и здоров и того ивам желаю. Мама, я нахожусь во взводе комендантов. Мама, пока живу ничего, но что будет дальше...
Мама, я просил...(дальше неразборчиво) и вам было писать неохота и так забыл. И так мама что ничего, как-нибудь пошлите денег, деньги очень нужны.
Мама, поздравляю сестру Зину за хорошую работу на ферме. Мама передай привет Ивану Г., Николаю Корекову, дяде Сане... (дальше неразборчиво). Мама... (дальше неразборчиво) напиши, куда ходит Зина. Мама, как-нибудь достаньте адрес Конева Миши... (дальше неразборчиво).
Ну пока, до свидания. Твой сын Витя. Мама, желаю всего хорошегов вашей жизни. Жду ответ.
Красноармеец Виктор.
3.I.1946 г.

Ребятам Детсада N 1,
ст.Казань, Казанской ж/д.
24.8.41 года
От командира минометной роты, находящегося на излечении в лесном госпитале г.Казани, Курносова В.И.
Здравствуйте, ребята и Ваши воспитательницы д/с N 1! Передаю Вам всем боевой командирский привет и желаю Вам самых наилучших пожеланий в цветущей жизни, как яркому солнцу.
Пишу свой текст письма с перерывом, ответ на Ваше письмо.
Солнце ясное восходит,
И трубит труба поход,
Наша армия выходит
С красным знаменем вперед.
Ребята, письмо Ваше получил 24.08 41 г. через Ваших воспитательниц, за которое выношу Вам спасибо. Желаю Вам самых счастливых успехов. Растите, резвитесь, занимайтесь физкультурой, слушайте, что говорят Вам Ваши старшие, а когда подрастете большими, тогда мы с Вами споем вместе:
Дружно товарищи в ногу,
Остро наточим штыки,
Все мы пойдем на подмогу,
Красные двинем полки.
Ребята, я принимал много раз участие в боях против озверевшего фашиста. Мы воевали за нашу Родину, за трудовой народ, за матерей, детей и за всех своих братьев, за любимого отца т.Сталина.
Бей фашистов крокодилов -"
"Божей и милостью" господ!
С нами Сталин, Ворошилов,
С нами весь честной народ.
Дни борьбы были не сладки,
Не приходится скрывать.
И рассказ я свой, ребятки.
Буду дальше продолжать.
Теперь жить одна отрада,
Все осталось позади...
А за это вот награда-
Красный орден на груди.
Заслужил его я честно,
Им, не хвастаясь, горжусь,
А что дальше - неизвестно,
Может, снова пригожусь.
Что бежать нам без оглядки,
Этого нельзя сказать.
Вот и все, мои ребятки,
Что хотел я Вам сказать.
Ребята, если все Вам писать в своем письме, конечно, не опишешь, так как всего очень много. А когда выздоровлю, то я все меры приму, придти к Вам и рассказать все, что я знаю, как били мы фашистов.
Сейчас мое здоровье хорошее, чувствую себя хорошо. Скоро выйду на свою командирскую службу и буду опять бить фашистов с новыми силами.
Ну ладно, ребята, желаю Вам счастливых успехов в Вашей детской веселой жизни. Будте спокойны, растите большие, враг будет разбит, и победа будет за нами.
Командир Кр.Армии л-т Курносое В.И.

Здравствуйте мои дорогие Мама, Света и Оксана.
Письма ваши получил и открытки тоже большое спасибо. Здоровье мое хорошее. Служба идет нормально. Сейчас я в данный момент стою на боевом посту, делать нечего и я решил вам написать письмо. Но в нашем взводе сейчас идет ремонт домиков. Сегодня я замазал в домике все дыры и щели, на днях будем белить стены, вот как только ротный достанет известку так сразу будем белить. Тут кем только не станешь и строителем, и штукатурщиком, и ремонтником, почти все профессии переработал. Сегодня у нас была отправка сержантов домой. Только что пролетел самолет ТУ-154 -наверно они домой полетели. Сейчас пролетел бомбовоз ИЛ. Я вам высылаю наши деньги, которыми мы все покупаем и получаем зарплату- 9р. 20к. И называются они здесь не деньгами, как у нас, а чеками. Прошу вас сохраните эти 5 чеков, приеду домой и буду вспоминать об Афганистане.
На этом я свое письмо заканчиваю, пишите, что нового и как там ребята. Передавайте всем привет, целую Саша.
16.05.84 г.

Тонкие листы бумаги, исписанные аккуратным мелким почерком, бережно хранились завёрнутыми в старые газеты более 70 лет. своего деда, погибшего на войне в 1942 году, оренбурженка Татьяна Горячева нашла недавно. Она знала об их существовании, но никогда не видела — бабушка и отец хранили их бережно и не показывали даже внукам солдата. Возможно, благодаря этому, слова любви и тревоги, написанные в окопах «на коленке», можно прочесть и сегодня.

«Родная моя Нюкошка, Ларочка и Толюшка!» — все фронтовые письма оренбуржца Блинова к своей семье (жене Евдокии, дочери и сыну) начинаются с нескрываемой нежности. Десятки конвертов и почтовых карточек он отправил в родной Чкалов меньше чем за год (а именно столько комиссар провёл на фронте). По некоторым из них можно восстановить картину войны и мира, увиденную советским солдатом.

6 декабря 1941 года

«…Непосредственно в боях с фашистами участвовал три раза — и надо сказать, какого-либо страха и боязни не чувствовал, а наоборот, мной овладевало спокойствие, и приходилось влиять на других возбуждённых и нервных бойцов. <…> Начал писать, началась бомбёжка. Единственная печаль у меня — отсутствие каких-либо сведений о том, как вы живёте. Целую тебя крепко. Целую своих дорогих ребяток, Ларочку и Толюшку. Поцелуй ты их от меня, а они тебя».

27 декабря 1941 года

«…Часть находится в постоянном движении. Прошли всю Московскую область, очищая её от фашистских захватчиков. Нюка, передавай большой привет моей матери и родственникам».

15 января 1941 года

«…Дорогая Нюкаша! Меня беспокоит отсутствие от тебя писем. Выехал я из дома 8 октября, и хотя бы одно слово из дома было — ничего совершенно. Может быть, ты не получаешь от меня письма?

Прошу тебя по получении этого письма написать, что и как в семье… Я пока жив, меня это больше чем интересует. Мне дорога семья, и я хочу о ней знать, а если убьют, что вполне возможно в условиях фронта, тогда потребности у меня в этом не будет.

Нюкашка, милая, я уверен, ты это сделаешь».

Пожелтевшие конверты хранятся во многих семьях россиян. Фото: АиФ / Полина Седова

29 января 1942 года

«…Сегодня мне исполнилось 37 лет. Сколько осталось мне времени впереди — трудно сказать. В условиях боевой обстановки нет ничего удивительного. Только что человек был жив, разговаривали с ним, а через пять минут его уже нет. Пишу с границы Московской и Смоленской областей. По выходе с прежней своей частью из окружения служу в артдивизионе стрелковой бригады, награждённой в январе месяце за боевые заслуги и переименованной в 14-ю Гвардейскую стрелковую бригаду. Следовательно, я — гвардеец-артиллерист».

8 февраля 1942 года

«Родные мои, получил я ваши письма. Хорошее совпадение. Оба письма явились для меня дорогим подарком от Вас. Первое письмо я получил перед днём моего рождения, а второе на следующий день. За письма крепко целую.

Ты пишешь, что живёте хорошо. Если это так, я очень доволен и спокоен. Я нисколько не буду возражать, если ты продашь патефон с пластинками или, в крайнем случае, отдашь и рассчитаешься по долгам. Получаешь ли ты пособие на ребят и нужна ли тебе справка, что я нахожусь в действующей армии? Напиши.

Желаю самого лучшего. Целую крепко. Отец, муж Евгений».

Евгений Блинов писал семье прямо с поля боя. Фото: АиФ / Полина Седова

11 февраля 1942 года

«Радость моя, дочурка Ларочка! Ты спрашиваешь, как я живу? Живу в лесу в шалаше — как будто бы весь век жил. К морозам привык. Живу и сплю на воздухе, ем на воздухе, работаю на воздухе. Опишу тебе в другой раз подробнее, сейчас тороплюсь. Целую тебя, моя дорогая дочка, и всех остальных. Твой папа».

12 февраля 1942 года

«Получаю письма от вас в условиях боевой обстановки — это большое счастье. Когда наши почтальоны говорят, что вам есть письма, верите ли, сердце усиленно бьётся, того и гляди разорвётся на куски от радости. Фронтовая жизнь доставляет немало лишений, а тем более, когда противник проявляет активность. И в этих условиях получение писем от своих друзей скрашивает и облегчает будни».

Благодаря бережному хранению, чернила на бумаге ещё не выцвели. Фото: АиФ / Полина Седова

8 марта 1942 года

«Поздравляю с Международным женским днём, и дорогую милую Нюкашу с днём именин. Желаю здоровой, счастливой, спокойной, без лишений жизни и воспитывать наших дорогих деток без нужды и горя».

25 марта 1942 года

«Сегодня выписываюсь из госпиталя и еду в батальон выздоравливающих. Чувствую себя после гриппа, подхваченного уже в госпитале, ещё не совсем оправившимся.

Ты в прошлом письме пишешь об огороде, которым хочешь заняться с весны. Где этот огород будет? Огород иметь — вещь неплохая, но ты с ним окончательно замучаешься. Работать придётся вечерами, после работы и в выходные дни, следовательно, не будет совершенно у тебя отдыха».

Одно из первых писем с фронта, на плотной бумаге с отпечатанным поздравлением. Фото: АиФ / Полина Седова

16 июля 1942 года

«Беспокоюсь за здоровье всех — особенно, своей дорогой дочурки Ларочки. Не жалей вещей, продавай их (особенно из моих) и покупай продукты для себя и ребят. Здоровье, в конце концов, дороже всяких тряпок, которые можно купить хоть и втридорога, а здоровье на базаре не купишь.

Попроси дядю Поликашу, чтобы он Толюшку как-нибудь сводил хотя бы на Урал порыбачить. Поддерживай ради ребят своё здоровье. Может случиться, что меня не будет, и ты к тому же будешь плоха. Целую тебя, худенькую, свою родную Нюкашку, всю от ног до головы. Целую ребят».

Меньше чем за год фронтовой жизни Евгений отправил домой десятки писем. Фото: АиФ / Полина Седова

31 августа 1942 года

«Пишу из блиндажа под свист артиллерийских снарядов, находясь от немецкой сволочи на 250-300 метров. Сегодня будем продвигаться вперёд. Надеюсь, фашистские гады получат по заслугам.

Чувствую себя хорошо, питание отличное. Вчера получил всё новое обмундирование — целиком, а сейчас трудно узнать. От перелезаний и лежания в щелях и блиндаже вымазался весь в глине и похож на печника. Ну, глина, говорят, не сало — потёр и отстало, так что после боя приведу себя в порядок.

Всё, что было у нас с тобой, родная моя Нюкаша, неприятности, прости и забудь навсегда. Твой Евгений».

Фронтовые треугольники Евгения Блинова вскоре перейдут к его повзрослевшим правнукам. Фото: АиФ / Полина Седова

Это письмо стало последним. Приписку в конце он сделал, словно предчувствуя, что этот бой он не переживёт и писать ему больше никогда не придётся. Спустя несколько дней, 3 сентября 1942 года, Евгений Блинов погиб в районе деревни Бекрино Темкинского района Смоленской области и похоронен в братской могиле. Ему, как и миллионам советских солдат, воевавших за спокойствие и счастливую жизнь родных, оставшихся в тылу, не суждено было обнять повзрослевших детей, понянчить внуков и увидеть правнуков.

Письма с фронта – документальные свидетели войны. Простые, бесхитростные строки, полные любви к жизни, они напоминают нам о том, что нельзя забывать в суете повседневных буден. Письма с фронта – живые строки войны, это голос издалека, голос, который отзывается в наших сердцах.

«Кому война тяжелее?
Странный разговор: кому война тяжелее – нам или немцу? По всем резонам вроде бы нам. У нас вон сколько земли забрано, сколько народу подневолено…

И с харчами, что ни говори, у него – по всему видно – лучше. У Вальки Сокольского, наводчика второго орудия, свое мнение: — А все ж я так думаю, что ему, фрицу, война тягостнее. Мы — что? Мы свое защищаем, куда нам деться. А он, немец, за какой-такой надобностью смерть на Дону принимает? Или тот же итальянец. За сколько-то километров от своих фрау и киндеров!
Не-е, что ни говори, а тяжельше ему эта война, безнадежнее ».
Июль 1942 года, Брянский фронт

«…Знаешь, папа, я счастлива, что в дело великой освободительной войны и я вношу свою долю страданий. Представь, что после войны я смогу честно, спокойно смотреть в глаза человеку, смогу с гордостью сказать, что и я сберегала радостную жизнь своей сестрёнки. А ведь будущее принадлежит нам. Я своей кровью защищаю и отстаиваю эту жизнь …»
Ефрейтор медицинской службы Меньшикова А.Ф.

«…Я знаю, что тебя очень интересует и волнует вопрос о войне. Отвечаю тебе, да ты и сама слышишь по радио и читаешь в газетах, что наша Красная Армия перешла в контрнаступление и гонит проклятого врага, очищая нашу землю от изверга, ежедневно освобождает сотни сёл, освобождает города… А коли враг бежит, следовательно, он слаб, а раз мы бьём его, следовательно, мы сильны. Скоро придёт этот день, когда радио передаст нам: «Враг разбит, фашизм уничтожен…» Скоро, мама, мы все – твои дети соберемся в наш дом к тебе и отпразднуем нашу победу…К »
Младший техник-лейтенант Петропавловский Н.В.

«…Умудрился прочитать несколько попавшихся под руку книг, в том числе и Достоевского. Помню, под Болховом вместе с другими бежал в укрытие от налетавших немецких самолётов и по дороге захватил несколько книг. Избранные произведения А.К.Толстого читал с великим удовольствием и пожалел, что не попались мне раньше эти замечательные стихи.
Когда я был гражданским человеком, то иногда на заводе было так тяжело, что думалось: пропадёшь, не вытерпишь. А вот теперь видно, что это всё были цветики, ну, а ягодки…
И здесь приходит весна, правда, робко: днём оттает, затем – снег, и снова всё скуёт. Радуемся мы весне – раз весна, значит, тепло и солдату лучше станет!
Младший лейтенант, артиллерист Чемпалов И.Н.

«…Вы считаете меня погибшим, а я жив. В 1941 году, осенью, я был тяжело ранен и попал в плен к немцам. Был в плену, потом бежал. Теперь я снова в Красной Армии, но теперь я пока боец, а не командир, все хорошо.
Я счастлив, что имею возможность писать вам. Будет время, напишу подробно …»
Рядовой Худорожков Е.Н.

Палатки полевого подвижного госпиталя. У стен рубленного дома, крытого соломой, стоят только что прибывшие из медсанбатов и медсанрот санитарные автомашины…В маленькие оконца операционной вливаются лучи холодного солнца. Перевязочный столик, на нем человек. Гвардеец Поплавский потерял очень много крови, его жизнь висит на волоске…Бесшумно двигаются сестры и врачи. В руке у высокой круглолицей сестры стеклянная ампула, от нее тонкая резиновая трубка с иглой на конце. Ещё немного и глаза раненого оживились. Он удивлённо посмотрел на сестру. А она деловито взглянула на опустевшую ампулу и достала из ящика сложенный вчетверо лист бумаги. Тихо прочла: «Дорогой товарищ, я дала свою кровь, так как знаю, что на фронте она будет нужна. Всё равно, кто ты, боец или офицер, твоя жизнь нужна Родине. Возьми мою кровь и поправляйся поскорей, дорогой. Тося Иванова». Гвардеец чуть приподнялся, слабой рукой взял листок и бережно спрятал его в нагрудный карман.
Младший лейтенант, командир санитарного взвода Верников С.М.

«Мы в Берлине!
Величественное событие свершилось. Века переживёт этот день – 2 мая 1945 года. Внуки и правнуки наши будут с гордостью вспоминать об этом красивом майском дне. Родина будет с любовью передавать из поколения в поколение имена героев-богатырей. Люди на всех языках начертают имена победителей. Пройдут годы, зарубцуются раны, а народ никогда не забудет людей, водрузивших алое полотнище – Знамя Победы – над столицей Германии.
Потомки наши откроют торжественную книгу побед и увидят в ней выведенные золотыми буквами имена героев, принесших человечеству свободу и счастье, спокойствие и мир …» — листовка, изданная в Берлине
Капитан, командир стрелкового батальона Неустроев С.А.

*По материалам книги «Живые строки войны»